КНИИЭКОТиЯ

Гриша Аграновский.
Монологи Сергея Б. - КНИИЭКОТ - УДКД 1983-84 гг.
Валерик.

Слева от меня (около окна) лежал Валерик — этот шестилетний колобок с каждым днем становился все толще, и Зоя называла его мой хомячок. Хотя лучше было бы его звать кролик — он каждый день ел столько морковки и капусты, что все удивлялись, как в него это всё входит. Многие думали, что он очень добрый и хороший мальчик, который всем улыбался и старался залезть ко всем на колени. Но как только его мама уходила домой — Валера менялся до неузнаваемости. Он начинал грубить, ругаться матом, сбрасывал вещи с тумбочек (а отдуваться приходилось мне), и тут же убегал.
Аппарат-то у него был на руке, и он мог часами носиться по коридору, специально падая около поста медсестер и возвращаясь с плачем в палату просил позвать дежурного врача. Врач приходил, и Валера рассказывал, как грохнулся и как сильно теперь болит рука. Врач его внимательно слушал, сочувственно кивал головой, а потом предлагал показать, как это было.
Валера... Ой!.. Валера сразу вскакивал, и как на утреннике в детском саду выходил на середину палаты, взмахивал руками словно пытаясь схватиться за воздух и с криком — аааа!!! — падал.

Врач помогал ему подняться и спрашивал — анальгин с димедролом в попу хочешь? На глаза у Валерика выступали слезы и он, размазывая их по щекам, качал головой.
– Ладно, — говорил врач, — тогда анальгин без димедрола?
– Нет, — сквозь слезы говорил Валерик, — в попу не хочу, она и так болит, давайте укол в руку, а?
– В руку? — улыбался врач. — В руку это можно, например витаминчик... выбирай какой В1 или В6?
– Не хочу витаминчик, не хочу! — ревел Валерик. — Я хочу укол, чтобы спать и чтобы не болело!
– А, так ты хочешь промедол, да? Что же ты сразу не сказал? Только у нас проблема: промедол в уколах закончился, может быть, ты согласишься взять в таблетках?

Слезы у Валерика сразу высыхали и он радостно кивал головой, почему-то добавляя, что в таблетках даже лучше, а врач продолжая игру спрашивал, что лучше дать две маленькие таблетки или одну большую.
Валерик вопросительно смотрел то на Костю, то на Виталика Бершадского, а они забывая, что сами позвали дежурного врача, включались в игру и, перекрикивая друг друга, советовали взять две маленьких и поделиться с ними.
Валера говорил врачу, что хочет большую таблетку... Какую таблетку вместо промедола ему принесла медсестра, я утром спросил у Зои, но название так и не запомнил, да и не важно это сейчас.
... Он сразу засыпал, а я мечтал, чтобы Валерика перевели в другую палату или хотя бы подальше от меня и однажды на несколько дней моя мечта сбылась.

Справа от меня (около умывальника) лежал Виталик из Харькова. Когда в палате два человека с одним именем, часто бывает, что зовешь одного, а откликается второй и наоборот. У нас Виталик сразу стал — Виталька, а потом он сказал, что, когда был маленький, сам себя называл — Кик, и мы стали так его звать. Правда, мне больше нравилось звать его Виталька. Но до сих пор, когда я слышу, как кто-то из детей в парке кричит «Виталька» из подсознания всплывает — Кик...

Кик — был лучшим другом Валерика, но как я его не просил поменяться со мной местами, он не соглашался. Каждый раз у него была причина: то он говорил, что всегда мечтал лежать около умывальника, то, что ему не понравиться лежать посередине и так далее.
Как я уже говорил, Кик был лучшем другом Валерика, они вместе бегали, играли и, казалось, что их водой не разольешь. Но как все дети (которые все время живут вместе) они ссорились почти каждый день, обещая друг другу никогда больше не разговаривать, или устраивали настоящую войну, бросая один в другого что попадётся под руку: яблоки, вафли, крышки от банок, ручки, карандаши, мячики и даже этот резиновый, который им дали в ЛФК - экспандер...
Со стороны могло показаться, что два неумелых клоуна готовятся к представлению.

Вам смешно, а я ведь лежал посередине и все летело через меня. Я молча наблюдал за их сражением, пока они не попадали в меня, и тогда с воинственным криком — сейчас нос по морде раскидаю — я незаметно нажимал кнопку вызова медсестры.
...Бой сразу объявлялся законченным, Валерик с Киком мирились (иначе им бы пришлось до обеда стоять в холле в углу) и начинали собирать с пола то, что осталось целым и могло пригодиться в другой раз.
Вообще-то Кик был один из немногих, кто дружил со мной. Он всегда рассказывал мне, что происходит у нас в отделении и что творится в отделении кисти-стопы, в котором работала его мама. Он знал там всех врачей и даже предлагал мне поговорить с ними, чтобы назначили мне промедол. Честно говоря, я не понимал, как семилетний мальчик может просить за меня врача и даже не верил, что врач его послушает, но проверить не мог: был у нас с Зоей договор — пока болит терпимо, никаких таблеток или уколов.

Больше всего на свете Кик боялся делать перевязку. Пойти в кабинет к Наташе было для него - чем это было для Кика - я даже не могу подобрать слов. Он убегал, прятался, но его находили, и он с плачем шел в перевязочную. Нет, не шел, его туда за руку вела Наташа. Возвращался он тоже весь в слезах, и я его успокаивал: Виталька, ну ведь не было так больно, как ты думал, и уже все сделали, и теперь ты пойдешь только на следующей неделе и будешь знать, что больше страшно, чем больно.
Но Виталик не успокаивался, пока не приходила медсестра и не давала ему выпить валериановых капель, после них он засыпал до обеда, и на неделю забывал про перевязочную.
Честно говоря, слова «теперь ты пойдешь только на следующей неделе и будешь знать, что больше страшно, чем больно», мне сказала Зоя, после первой перевязки, правда она еще добавила: и не будешь стесняться — у меня ведь аппарат был на бедре и...

А еще Виталька боялся уколов. Как ему их делали после операции я не знаю, но однажды он грохнулся, поскользнувшись на мокром полу, и дежурный врач пришел посмотреть, не лопнула ли спица. Виталька рыдал. Он не играл, как Валерик, он действительно плакал от боли и сквозь слезы просил врача не назначать ему укол.
– Не назначайте мне укол... я боюсь уколов... я потерплю... я выпью таблетки... только не укол!..
Но видимо врач понимал, что таблетки эту боль не снимут, и назначил ему промедол.
Поставить укол Кику пришла Света, она села на кровать, обняла Витальку и уговорила его закрыть глаза и сказать ей, когда будет больно.
Виталька согласился, закрыл глаза и, продолжая плакать, сказал — больно!
– Обманщик — ответила Света — я давно поставила укол. Если еще раз скажешь, что боишься, я тебя вот так отшлепаю: она положила Витальку на бок и легонько шлепнула его по попе.
– Может быть, ты его еще и поцелуешь? – спросил Бершадский
– Почему бы и нет? Он у нас такой хороший мальчик! – Света наклонилась, и чмокнула Витальку.

– Везет же Кику, — начал Костя, — ему и по попе, и поцелуй, и промедол, а тут лежишь как дурак
– А ты лежи как умный, хочешь книжку дам почитать? – ответила Света и, пожелав всем спокойной ночи, выключила свет.
– Сергей, ты не спишь? — спросил Виталька шепотом. — Послушай, я вывел новую формулу: когда плачешь, не чувствуешь, как ставят укол, потому что все мысли только о плаче. Понимаешь?
Вот в сллеедуюющииий рааз я попрообуюю... я буудуу... я веедь смоогууу таак...

Что он попробует, я так и не понял. Язык у Кика заплетался сильнее и сильнее и он уснул.

Слов нет!.... Одни чуйства!!!,....
Гриша - ТАЛАНТИЩЕ!!!