КНИИЭКОТиЯ

В то, что Гриша умеет писать стихи, я не верил. Я был уверен, что тогда, в первый вечер, он просто повыделывался перед девочками и спел им куплет из книиэкотовского фольклора.
Ну, скажите сами, разве мог он писать стихи? Стихи пишут поэты, которые сидят ночами за столом, на котором горят свечи. В руках у них гусиное перо, которое надо все время опускать в чернильницу. У Гриши была чернильница и была ручка с пером, но это ведь еще не делало его поэтом.
Поэтому я не верил, что он может писать стихи, даже когда он переделал частушку про нашего нытика, сказав, что то, что мы раньше придумали – это не частушка, а страшилка. В ритме частушек пишут по-другому, примерно вот так:

В 12 ночи Леша встал
И зарыдал, что было мочи,
Но медсестры увидев очи,
Он сразу плакать перестал.

И я вопрос задам сейчас:
Зачем же плачет он ночами?
И вы ответите мне сами:
Чтоб разбудить всех в полночь нас.

Эта частушка разошлась по всему отделению, в ней меняли слова, исправляли, но именно такой она была написана ночью. И, я повторяю, – я все равно не верил, ну, не верил я!

И то, что произошло в тот далекий вечер, изменило мое отношение к Грише, я даже могу считать себя его крестным отцом. Ну посудите сами, разве, если бы я все время не говорил, что из него поэт, как из Алешиной бабушки балерина, разве он написал бы этот шедевр?
Сейчас я понимаю, что ему в тот вечер было не до меня, что у него болела нога, а я его донимал своими разговорами и приставаниями. Мол, если ты умеешь писать стихи, напиши про один день из жизни нашей палаты! Гриша взял тетрадку Кика и за несколько часов написал обо всем, что с ним произошло за день, и не только о том, что уже было, но и том, что будет. В тетрадке Кика было несколько вариантов, зачеркнутые слова, сноски, но самое главное там было написано: посвящается С.Б. – т.е. мне.

Один день в стихах - посвящается С.Б.
1 НОЯБРЯ 1983 года

Я лежу, третий день в аппарате,
С этой тяжестью сто килограмм,
Шум стоит постоянно в палате,
Словно молот мне бьет по мозгам.

Вот в палату пришла сестра Оля,
Чтобы пульс у меня посчитать,
А за ней Натали, чтобы крови,
У меня натощак с пальца взять…

Маргарита в палату влетает,
Говорит – в ЛФКа всем пора,
И свидание мне назначает:
"Завтра встретимся в десять утра".

Все ушли, думал я подремаю,
Думал, сделает Света укол,
Но напрасно о сне я мечтаю:
Доктор Мальцев в палату пришел.

Он достал два ключа из халата,
И давай аппарат мне крутить,
И поет, как два бывших солдата,
Вышли ветер однажды ловить.

Мне б уснуть, отключиться от боли,
И колено согнуть бы сейчас,
Я остатки ищу силы воли -
Ох, скорей бы уже тихий час!

…Тихий час пролетел словно ветер,
Доктора все уходят домой.
Каша - ужин, за ним длинный вечер,
А потом долгожданный отбой.

Скоро ночь! Но уснуть не придется,
Хоть и сделает Таня укол:
В полночь «Нытик - наш маг» заведется,
Включат свет и сорвут промедол.

Вот, Гришечка! Я придираюсь, чтобы ты видел, что тебя внимательно читают.

Гадость сия, называлась - йодонат (йод разбавленный спиртом) ПБШ будучи, как-то, в рассположении духа, научил нас с Тамазиком, выливать в него аскорбиновую кислоту из ампулки, йод оседал, а витаминизированный спирт был прияно кисловат на вкас. Т. ч, и "гадость" можно превратить в полезную вещь!

Понимаешь, одновременно перевязку делать было нельзя, но зайти в шапке и "наморднике" было можно. Это уже были другие времена - в подростках даже двоих не брали одновременно. Не говоря, чтобы пускать в перевязочную родителей

вообще-то я не любил ходить с кем-то, несмотря на то, что нас рассаживали по разным углам: тем у кого на ноге на кушетке, тем у кого на руке в другом углу на стуле. И я попросил у Мальцева, чтобы меня брали одного и только одного, мотивируя это тем, что так учила Раиса (не помню уже отчества) перевязочная сестра из подростков. Против ее слова у него никогда небыло возражений

Не помню... но где-то лежит, если не улетело, как это часто бывает.
возможно надо сделать перерыв. отдохнуть.
у меня есть новогодние главы, их только немного отредактировать надо - прошло несколько лет с тех пор как я писал

конец декабря 1983 года

Приближение Нового года чувствовалось во всем: в холле стояла елка с веселыми игрушками и разноцветными шарами, на окнах были наклеены снежинки, и, как обычно, к празднику была сделана стенгазета, в которой пациенты поздравляли врачей.
В этой, так сказать, газете, был нарисован Дед Мороз (с мешком полным таблеток и ампул), пациенты нашего отделения вместе с пожеланиями здоровья и успехов просили врачей не забывать назначать обезболивающие уколы.
Да и сами врачи, улыбаясь, ходили по палатам и рассказывали нам, что хотели бы получить от Деда Мороза к празднику.
- Иногда мечты сбываются, – говорили они, - и действительно получат то, о чем мечтают, уж не оставят без внимания пожелания своих любимцев без «наградных уколов».

Что такое «наградные уколы» мы не знали, и тогда Гриша рассказал нам, что такое название придумал Васильев, когда в старый корпус приехала делегация из Москвы.
Он собрал самых интересных пациентов в свою палату и объяснил: "Если скажете, что этот луг маркиза Карабаса… - тут Гриша сделал паузу. И продолжил: - Ой нет, это же из другой сказки!.. Васильев сказал: – если будете им говорить, что этот метод самый безболезненный и бескровный, и что у вас ничего не болит, да еще и сделаете кружок по палате, размахивая палками и костылями, словно танцуете, – вечером вас ждут наградные уколы.
- Не верьте ему, – закричал Бершадский, – врет он всё: уколы не могут быть наградными, уколы были призовыми, ведь так? Скажи им Гриша!
- Я уже не помню, – ответил Гриша, – это было так давно.
- Опять врешь! – закричал Виталий. – Ведь врешь! Уколы были наградные! Думаешь, я не знаю, мне Усанов с Матроскиным все рассказывали.

Вообще-то, какая разница подумал я – наградные или призовые: уколы они и есть уколы. Особенно когда медсестра оставляет ватку и ее потом положишь около носа. Никто, кроме меня не знал, как это усиливает действие укола. Эх, знал бы об этом Костя! А то он все ватки в меня бросал…

конец декабря 1983 года
В тот пасмурный зимний день, когда за окном шел снег и дул сильный ветер, и после завтрака до ЛФК оставалось еще полчаса, в столовой было устроено важное заседание.
Почему именно в столовой, я не знаю! Возможно, другого места для совещания они не нашли, а может быть, в тот холодный день им захотелось выпить после завтрака еще по стакану горячего чая (хотя чай в ту холодрыгу остывал быстрее, чем его наливали). Посовещавшись, Бершадский, Костя, Олег из 3-й палаты и Гуля решили весело отметить встречу Нового Года – с шумным застольем, с песнями под гитару, вкусной едой и, конечно же, с выпивкой.
- А как же иначе, не лимонадом же жив человек, – сказал, закрывая совещание Виталий.

Возвращаясь из столовой, Олег начал заходить во все палаты и приставать ко всем со странным на первый взгляд вопросом:
- Ты что пить будешь, беленькую, красненькую или барматУху?
Все те, кто хоть немного общался с жителями Кургана, знали, что беленькая - это водка, красненькая - это вино, а вот что такое бармат–уха не знали. По крайней мере, я точно не знал! Вот все спрашивали у Олега, что это такое барматуха, не самогонка, случайно?

Как Олега злило, что его спрашивают про барматуху, я не могу вам передать.
Как же так, думал он, это и ребенку понятно, как такое можно не знать!!!
Закончив свой обход, Олег начал приставать к родителям, кто из них планирует забрать своих детей домой на новогоднюю ночь. Чтобы не задавали лишних вопросов, Олег сразу говорил – мы решаем, в какой палате собраться, поэтому я спрашиваю, ведь я знаю, что ваш ребенок рано ложится спать, и мы не хотим мешать.

Перед обедом Олег еще раз обошел все палаты, радостно сообщая: мы собираемся в палате у Гули, все, кто пьет беленькую по пятерке с носа, кто красненькую - трояк, а бармат-уха отменяется, ее пить никто не хочет. Готовьтесь, перед ужином приду за деньгами, хорошо еще раз подумайте, что пить будете: беленькую или красненькую.

Во время тихого часа, когда Олег составлял список приглашенных на праздник, с которых надо взять деньги, к нему в палату пришел Виталий. Он взял исписанные неровным, корявым почерком листки бумаги и ошарашил Олега своим вопросом:
- А почему ты в списке написал взять с Гришки трояк?
- Как почему? Он сказал, что пьет красненькую, значит трояк! Он что передумал?! Хочет беленькую, тогда пусть дает пятерку, я его в другой список запишу!
- Да нет, я не о том! Гришка наш фотограф, да? Когда приглашают фотографа, с него деньги не берут, согласен?..

Ой, я же совсем забыл вам рассказать, что Гришка был нашим фотографом. У него был фотоаппарат моей мечты СМЕНА-8М. Как я мечтал о таком фотоаппарате, никто не знал, да я и никому не рассказывал. Я боялся, что мне скажут – научись сначала фотографировать, а потом проси, и поэтому молчал.
Я даже боялся попросить у Гриши подержать эту вещь, которую он назвал – моя игрушка. Впрочем, когда он увидел, как я смотрю на его фотик, позвал меня и начал показывать, как фотографировать, на что нажимать и как подключать вспышку. Ну, вот я пишу и, наверное, все перепутал, ведь все надо было делать наоборот. Ведь так?
Так вот Гриша был наш фотограф. Он фотографировал всех и относил пленки к дяде Славе. Нет, его звали по-другому: Вячеслав Альфонцев – вот! Но Гриша называл его халтурщик, да еще и писал ему злобные стишки, потому что он нас всегда обманывал.
Скажет, придите в 10 и фотки будут готовы. Мы приходим, а фоток нет, а этот дядя Слава говорит:
– Вы все равно мозоль топчете: придите в пять. - И вот однажды мы пришли, стучим ему в стену (то у нас пароль такой быль: четыре раза тростью в стенку стукнуть), а он не выходит. Пришли еще через час – стучим, а он не открывает. Гриша взял и написал ему записку.

«Я приходил. Я вам стучал, но мне никто не открывал.
Я вновь спустился через час – закрыто снова все у вас!
И я желаю вам сказать – мы вас решили поменять:
К другому буду я ходить и свои пленки относить»

На следующее утро этот халтурщик сам прибежал к нам в палату с извинениями, мол, такие обстоятельства были, что не смог сделать ваш заказ. Я за это теперь буду брать за фотку не 40 копеек, а 30 – только к другому не уходите…

Отвлекся! Я всегда отвлекаюсь от темы, когда пишу. Так вот, Бершадский гворит Олегу:
- Гришка наш фотограф, да? Когда приглашают фотографа, с него деньги не берут, согласен?
- Нет, не согласен! – закричал Олег и его от жадности аж начало трясти. – Пусть платит, как все, или вообще не приходит.
- Ты ему об этом скажешь или я?

Не поняв, что Виталий шутит, Олег вскочил и, не смотря на то, что Соня мыла пол, пошел, с трудом сдерживая разъезжающиеся во все стороны костыли, пошел к нам палату.